Можно лишь констатировать с сожалением, что в трудах по раннему периоду русской истории историки (археологи) обладают, несомненно, большей эрудицией, чем историки науки и техники.
В смысле отношения к источнику историки науки и техники должны стремиться достичь того же, что и палеонтолог, который по одной кости может реконструировать и все животное, и геологическую эпоху, в которую оно жило; и археолог, могущий по черепку от сосуда восстановить и весь сосуд, и технологию его изготовления, и общественный строй того времени.
Один из основных оригинальных письменных источников, который дает богатейший материал исследователю,- русское летописание.
«По обилию, полноте и разнообразию материала, по той систематичности, с которой велись летописные записи по городам и монастырям,- русская летопись не имеет себе равной в Европе»; «…записанные в летописях наблюдения небесных явлений на Руси… являются ценным вкладом в историю науки наряду с наблюдениями египтян, халдеев и китайцев»; «первое место среди памятников немедицинской письменности по праву должно быть отведено русским летописям» и т. д. и т. п. Это отнюдь не необъективное суждение специалистов, гиперболизирующих источники своих многолетних исследований. Достаточно вспомнить, что многие вехи экономической, социальной и политической истории Руси X-XVII вв. установлены именно по летописанию. Оно же было одним из основных источников для написания многотомных работ по русской истории Н. М. Карамзиным, М. Н. Погодиным, В. О. Ключевским, С. М. Соловьевым и другими историками. Хотите что бы ваш ребенок стал умнее тогда Russian children’s books для него.
Рано сложившаяся (60-е годы XI в.) погодная форма фиксации событий (по летам — летоописание, летописание) оказалась настолько удобной для своего времени, что сохранилась так или иначе до XVII в. В результате исследователи могут, сравнивая между собой тексты различных летописей и сводов, устанавливать датировку событий с точностью до года, часто месяца, дня и даже времени суток.